О природе тяги к одиночеству. Я сейчас беру во внимание только то, что располагается в пределах окружности моего собственного
шизофренического мирка. Я люблю одиночество. Не обойтись без дефиниций, пусть будет так - для меня это просто нахождение дома, на природе, наличие интернета во внимание не берется. Виртуальное общение для меня не нарушает гармонии. Все дело в том, что в интернете я общаюсь с людьми, с которыми мне настолько легко и приятно, что я не испытываю никакого дискомфорта, который часто появляется когда я вижу
рыла людей в реале. Нужно ли говорить, что в сети есть только 3-4 человека, с которыми я имею дела. Ибо найти похожих на себя, найти взаимопонимание - очень сложная задача. Это хорошие люди. Как бы мне не было хреново, с ними я все равно буду говорить. В других случаях, когда у меня плохое настроение, а если точнее - мерзкое состояние тела
или ума, мне обычно никого не хочется видеть. Я отключаю телефоны, закрываюсь в комнате, включаю что-нибудь послушать (а музыка играет у меня всегда сутками), ну к примеру Руки Вверх или Skinny Puppy (эти группы играют в одном жанре), и пью чай, например сорта oolong или дарджилинг, или "Майский" (эти чаи одного сорта), и тихонько про себя ненавижу весь мир, и молюсь Богу
Люциферу , чтобы никто меня не потревожил. А теперь внимание вопрос, кто все это делает? Мое ложное эго. Что такое ложное эго? Это - ум. Что такое ум? Это - мир. Что такое мир - это слова. Что находится за пределами слов? То, чему нет дела до всяких одиночеств. Но это отдельный разговор. Что-то не то со мной, мои слова стали какими-то неуклюжими, и боюсь все это выглядит примитивным нытьем школьника в уютненьком бложике. Но когда я заботился о том, как выглядит мои слова, и как выгляжу вообще я в чьих-то там глазах
умах. Если говорить проще, я просто в последнее время стал себя постоянно чувствовать паскудно, особенно к вечеру. Из-за этого, мне ну никак не хочется идти с кем-то гулять, или принимать у себя гостей. Этакий Урфин Джюс. Ну и фиг с ним. Уйдем снова в себя. Может кусок чего-то своего сюда тыцнуть. Например из повести "Дурка". Щас выберу рандомно кусочек. Почему бы и нет.
Вот понравился кусочек, который как раз заканчивает мою повесть. Блин, тут надо оговориться, что конечно, здесь в дневниках я представляюсь не под своим настоящим именем. А то подумаете, что печатаю чужие произведения, и приписываю их себе. Впрочем, весь мир плагиат. Ну ладно вот под спойлером:
отрывок из повести "Дурка"Боги играют в свои игры, а кто-то играет в богов, люди в момент оргазма перестают быть людьми и становятся ничем — это длится несколько секунд, и может ради этих секунд их так тянет друг к другу? А может, из-за того, что каждому нужен человек, с которым можно просто полежать рядом, тихонько поплакать в его плечо, а он слижет твои слезы, и успокоит тебя, и нежно поцелует. И мы все — просто брошенные дети, которые ищут своих родителей. И ты думаешь, что ты счастлив, а мир ехидно улыбается, и проходит два-три года, и вы надоедаете друг другу, или не можете найти общую точку зрения, и вся ваша вечная любовь летит ко всем чертям. А кто-то притирается и притворяется, и так живут десятилетиями, зная в душе, что они даже уже и не помнят, что это за любовь, и какая она была. А может это только мое мнение, и мои ошибки, и моя ложь, и у других все иначе. И тогда вся эта повесть — сплошной бред, и ложь от начала и до конца, а я — просто больной человек, духовно ущербный, и циник, и вырожденец. И таким как я самое место именно в дурке, и их нельзя и близко подпускать к литературе, их вообще нужно изолировать от общества. И режут, и режут крылья моей мечте, режут те, кто ненавидит меня, и еще больнее режут те, кто меня любит, и моя мечта падает, обессиленная, а вокруг нее пляшут планеты и звезды, черные дыры и квазары. Равнодушные струнки, из которых состоит все наше бытие, не думают ни о чем — им пофиг на меня, на людей вообще, на любовь, на мечты. И если Вселенная — действительно огромная мембрана, похожая на буханку хлеба, то лучше бы боги порезали эту буханку, сделали бы себе бутерброды с семгой и сожрали ее. Потом они высрут ее, и возникнет совсем другая Вселенная. Но там хотя бы уже не будет меня, и мне не нужно будет каждый вечер бесконечно повторять этот вопрос, который уже всех нас достал: что делать, что делать, что делать?.. Конечно я знаю ответ, что не нужно делать ничего, но с такими ответами я опять оказываюсь в дурке. Просто смешно осознавать, что вы все думаете, что я там, а вы нет. Весь этот мир — огромный дурдом. Каждое слово рождает десять, а десять рождают миллион, именно поэтому, пока есть мир люди будут так много думать, говорить, и писать, потому что мысли, разговоры, и книги — это слова. И наверное, эта повесть на самом деле, бесполезна. Она может быть, вызовет у читателя какие-то эмоции, неважно какие, и добавит пару пунктов к его эрудиции, но не изменит его ничуть, как не изменила и меня самого. Самое страшное, о чем я могу подумать, так это то, что неужели же и смерть ничего не изменит? Я надеюсь теперь только на нее, только она еще способна осуществить мою мечту — стать чем-то иным нежели человек.. Жизнь — это преступление против нас всех. Родить ребенка — большее преступление, чем убийство. Как могли вы так поступить со мной? Вы хуже убийц, когда вы родили меня, вы уже положили меня в дурку. И как бы я не рыпался, изменить я ничего не могу, от этой болезни нет исцеления, кроме одного средства, которое исцеляет всех. Когда-то врачи пристали ко мне из-за фразы, что моя миссия на Земле выполнена, а сейчас я и сам понимаю, что фраза глупая, потому что нет никакой миссии, и выполнить ничего невозможно, людей нельзя изменить, и себя самого тоже, что сама жизнь — неизлечимая болезнь, именно поэтому от нее и умирают, и поэтому смерть и вылечивает. А все — остальное — муравьиная возня, беготня пациентов в дурке. И вот вы читаете этот «Один день Юры Резниченко», и каждый из вас думает о своем, и я не знаю о чем, как не знаю, стоило ли мне вообще это писать. Прыгай вниз — и ни о чем не беспокойся — говорю я себе, просто прыгай вниз, будет не больно..
Я лежу на больничной кровати, тихо играет радио, все уже спят, а я не могу заснуть от мыслей. Мысли — это основа моей болезни, наверное, и не только моей. Я выйду, и напишу эту книгу, и сделаю это для того, чтобы хотя бы напоследок выплеснуть эти мысли наружу, пусть теперь другие разбираются с ними. Каждую ночь, засыпая, я молю богов, чтобы они сделали так, чтобы я умер во сне, но они не слышат меня. А те, кто говорят, что такая мразь и гниль, как я должна подохнуть, неужели они не понимают, что я только этого и хочу? Только не бросай меня в терновый куст — говорю я им. Я и так мечтаю о том, чтобы поскорее выписаться из дурки, из этого сумасшедшего дома под названием мир. Я наверное, наивен и глуп, как пятнадцатилетний ребенок, и заслуживаю либо пощечины, либо снисходительной улыбки, либо жалости. Но меня это уже не заботит, я понял одну замечательную вещь — на самом деле, для того, чтобы выписаться отсюда не нужен врач. Это можно сделать самому. Ты берешь бумажку, и сам себе пишешь выписной эпикриз. И эта повесть — мой выписной эпикриз, и я пишу о том, что я стал тем метеоритом, который врезался в дурку, и разнес ее на куски. И если вы лежали в одной больнице со мной, то значит, и вы теперь свободны. И нам уже никогда не придется сюда ложиться. И врачам больше некого будет лечить. И сознанию уже некуда расти, оно преодолело все пределы сразу, и я уже не человек, и я прощаю вам это преступление — жизнь, потому что ее вот-вот не станет, и я возвращаюсь туда, откуда вы вытащили меня — в свое Великое Ничто. И мою душу наполняет невыносимое Блаженство и подлинная Радость. Еще совсем чуть-чуть, и я покину эту Землю. И я засыпаю, мысли наконец-то отпускают меня, отпускают уже навсегда, вся моя жизнь теряет теперь значение, Вселенная колышет меня, и в полудрёме я напеваю песенку..